С 12 октября 1941 года ПС 64 осталась единственным источником электроснабжения промышленности, быта городов и поселков Тульской области.
Фашистские войска ворвались в Тульскую область и приближались к промышленным центрам районов. Положение в Туле резко ухудшилось. В ночь под 17 октября привезли на ПС 64 взрывчатку – аммонал и гексоген. Заложили ящики гексогена под все трансформаторы групп, под щит управления (в котором продолжали дежурство по району и подстанции) и в здание трансформаторной башни аммонал (0,5) и гексогена 10 ящиков. Все точки взрыва были связаны между собой бикфордовыми шнурами с капсюлями и проложены по кабельным каналам от входа в РУ 30 кВ и выхода в РУ 110 кВ.
К трем часам ночи подстанция была полностью подготовлена к взрыву, который я должен был осуществить в случае вынужденного отступления из Тулы. После заложения бикфордовых шнуров (два конца в обе стороны точек взрыва) мне предстояло добежать до фабрики кухни в пос. Кирова и после окончания грохота взрыва вернуться к подстанции и, убедившись, что все уничтожено, направиться на ПС «Медвенка», где находились две автомашины, на которых нам предстояло добраться до Горького в распоряжение министерства электростанций. Но, как выяснилось утром 17 октября, шоферы этих машин удрали – скрылись, дезертировали.
В восьмом часу утра (17/X) стал звонить на областные подстанции и электростанции Мосэнерго с целью проверки их положения в отношении близости к ним фронта.
И вот в 8 ч 25 м мне отвечает с Алексинской ТЭЦ незнакомый голос. Прошу передать трубку дежурному инженеру станции. А в ответ слышу: «Говорит Смирнов Булат – командир батальона. Никаких дежурных здесь нет, персонал оставил станцию, делайте, что хотите». Я тут же отключил МВ 110 кВ ЛЭП Тула – Алексин, а с дежурным диспетчером системы Мосэнерго в это время связи не было.
Положение продолжало ухудшаться, и поэтому руководство 9-го района ВВС Мосэнерго организовало эвакуацию некоторых работников района и их семей. В том числе были эвакуированы два дежурных по району и ПС 64 (из четырех работавших). 10 октября Л.Н. Моисеева и 17 октября Н.И. Цупрунов. 25 октября при воздушном налете от взрывов бомб были оборваны провода на линиях 35 кВ Тула – Щёкино – Косая Гора и при артиллерийском обстреле на территории ПС 64 были повреждены линии 35 кВ, отходящие на оружейный завод и ПС 65 «Кремлевскую», снабжавшую электроэнергией по 6 кВ весь г. Тулу.
Немедленно были допущены бригады к ремонту линий 35 кВ на оружейный завод и ПС 65, несмотря на продолжавшуюся воздушную тревогу и артиллерийский обстрел. На линию 35 кВ в сторону Косой Горы также была направлена бригада для ремонта линии, а с подстанциями «Щёкино» (88-я) и «Огаревка» (89-я) связи не было и насколько близок к ним враг было неизвестно.
27 октября был освобожден от дежурства и эвакуирован третий дежурный по Тульским электросетям и ПС 64 – В.А. Мисюкевич, и остался один дежурный по Тульским электросетям и подстанциям – Г.И. Кузнецов.
28 октября положение продолжало ухудшаться. Связи с подстанциями 35 кВ «Щёкино», «Огаревка» и «Косая Гора» все еще не было. В этот день я получил винтовку и пистолет, и за мной было закреплено задание – взорвать ПС 64 в случае ухода наших войск из Тулы.
29 октября положение еще более ухудшилось. Тревожные слухи с южной стороны нашего района электросетей и города все больше нас волновали. Посылать людей в «Щёкино» было опасно, да и не на чем – машины были мобилизованы.
Положение стало критическим, и, чтобы легче, в меньшем количестве и быстрее можно было уходить из Тулы, руководство 9-го района ВВС Мосэнерго решило отправить на ПС «Медвенка», где стояли две автомашины, всех кто непосредственно не нужен был для взрыва ПС 64. Отправили на «Медвенку» последнего дежурного по Тульским электросетям и ПС 64 – Г.И. Кузнецова. И с вечера (17 часов) 29 октября остался я один на ПС 64. Начальником, дежурным по Тульским электросетям и ПС 64. В 20 ч 30 м, узнав от начальника Московугля (теперь Тулауголь) т. Дудуева, что фашистские войска заняли Щёкино, я тут же отключил МВ линии 35 кВ Тула – Щёкино – Косая Гора. Как потом выяснилось, фашисты жестоко избили дежурного монтера И.В. Воронина, заподозрив его в сообщении в Тулу о занятии ими Щёкино.
К ночи под 30 октября положение в Туле стало особенно тревожным. Фашистские танки (несколько) прорвались на южную окраину города – в район парка и Рогожинского поселка.
В 00 ч 40 м 30 октября я получил команду от шефа НКВД т. Бобыря – проверить готовность к взрыву ПС 64, убедиться в исправности проложенных бикфордовых шнуров и наличии сухих спичек. Взорвать подстанцию немедленно по получении специального пакета, который может быть доставлен через час или даже раньше, в зависимости от обстановки.
Поэтому я в 00 ч 45 м 30 октября сообщил в Москву – по высокочастотной связи через Каширу – дежурному диспетчеру Мосэнерго т. Денисову: «Положение ухудшилось, переведите Тульский район электросетей на хвостовое питание. Возможно, через несколько минут или часов оставлю дежурство. Перед последней работой (взрывом подстанции) выключу линейные МВ 110 кВ, после чего сделаем последние операции и, убедившись в правильности их, уйдем».
А когда через несколько минут после разговора с диспетчером вновь услышал по телефону повторную команду т. Бобыря – «все проверить и не отсырели ли спички» – у меня вдруг будто что-то оборвалось внутри. И даже сейчас, почти через 38 лет, вспоминая об этом, буквально мурашки озноба пробегают по спине. Но и после этой команды все же не верилось, что наступили последние минуты и придется уничтожить оборудование, которое часто своими руками протирал, которое так бережно обслуживали не только персоналом ПС 64, но и многими работниками 9-го района ВВС Мосэнерго.
В ежеминутных тревогах прошла эта жуткая ночь, но и день не принес успокоения.
К утру стало известно, что фашистские войска обходят Тулу и приближаются к Болоховке.
В 12 ч 36 м (30/X) мне позвонил дежурный электромонтер Болоховской ПС (77-я) Ф.Н. Проничев и сообщил о прибытии шефов из НКВД на подстанцию – т. Борзенко с пакетом, в связи с особо угрожаемым положением. Я немедленно отключил МВ линии 35 кВ Тула – Болоховка. Через 25 минут Болоховская ПС была взорвана, чтобы не досталась врагу. Дежурный монтер подстанции Ф.Н. Проничев примерно через три часа после взрыва дозвонился ко мне и плача просил сказать, куда ему деваться.
Я предложил ему идти в Сталиногорск на ПС № 107 ВВС Мосэнерго, что он и выполнил, как потом стало известно.
В таком тревожном положении проходили часы и дни 30, 31 октября, 1 и 2 ноября моего одиночества на ПС 64. Почти каждый день во время артиллерийского обстрела или бомбежек с самолетов бывали повреждены ЛЭП 110 и 35 кВ. К ликвидации повреждений на них приступали немедленно, но бывали и задержки, вследствие невозможности проехать или пройти по простреливаемому или занятому врагом участку трассы ЛЭП.
Приближались праздничные дни 24-й годовщины Октября, а настроение у нас было очень подавленное. И вдруг утром 7 ноября я узнал от нашего шефа НКВД, что в Москве на Красной площади проходит парад воинский частей. Это была для нас потрясающая, но очень и очень радостная и приятная новость. Это нас очень ободрило. Я как-то ощутил себя почти в мирной обстановке в течение нескольких минут.
Эта весть нас как-то успокоила и внушила нам больше уверенности в наши силы. Мы рассудили так – раз в Москве на Красной площади парад войск, значит силы наши велики, и Тулу нам оставлять врагу не придется.
Если бы был прибор, измеряющий настроение человека, подобно регистрирующему вольтметру, записывающему на ленте напряжение на шинах электростанции или подстанции, то видно было бы какой резкий толчок подъема настроения произошел у нас, оставленных в осажденной Туле для выполнения спецзадания, когда мы узнали о воинском параде в Москве. Если до этого меня не покидало затаенное чувство, что не придется взрывать подстанцию, что близок перелом в войне, наступление на фашистов, то, узнав о параде в Москве, я окончательно уверовал в нашу победу и что из Тулы нам не придется уходить.
Но вторая половина дня 7 ноября была омрачена артиллерийским обстрелом, во время которого опять была повреждена в 16 ч линия Тула – Кашира, оборвался грозозащитный трос в пролете опор № 423–427. К 17 ч 30 м линия была отремонтирована и включена в работу. Ежедневно отключались линии от повреждений осколками снарядов или бомб.
20 ноября автоматически отключилась линия 110 кВ Тула – ГРЭС-10 (Сталиногорск) из-за повреждения на участке трассы, занятой врагом, как сообщила бригада, вернувшаяся с линии, направленная на ремонт. После этого линию уже больше не пытались включать во время осады Тулы. 22 ноября отключили линию 110 кВ ПС 64 – НТМЗ – фашистские войска заняли пос. Криволучье – территорию НТМЗ.
И с этого дня Тула осталась на питании по одной лишь линии Тула – Кашира.
Самое тяжкое для нас и всего города событие произошло 27 ноября в 12 ч 17 м – прекратилась подача электроэнергии по линии Тула – Кашира. Линия оказалась поврежденной, а посланные в обход по линии электромонтеры вынуждены были вернуться, так как впереди на участке трассы линии оказались фашистские солдаты.
Впервые за все осадные дни города остались без электроэнергии заводы – Оружейный, Патронный им. Кирова, водокачки и, главное, хлебозаводы – весь город и населенные пункты вблизи Тулы. Прекратилась выпечка хлеба, жители города потянулись с ведрами и бочками за водой к реке Упе.
Очевидно, в этот день было принято решение городского Комитета обороны, обязующее дирекцию патронного завода восстановить турбину в 1000 кВт для обеспечения электроэнергией хотя бы хлебозаводов, водонасосных станций и телефонной станции. И лишь 30 ноября в 9 ч 20 м мы получили напряжение с завода 176 до 15 ч 58 м. Этим напряжением мы могли обеспечить очень ограниченно лишь часть потребителей, ибо слишком мала, недостаточна была мощность генератора завода – всего 1000 кВт, в то время как по линии Кашира – Тула с ПС 64 электроэнергией город и заводы Тулы снабжала трансформаторная группа в 30 000 кВа. И еще одно очень важное осложнение – подавать полученное с завода 176 напряжение абонентам пришлось по очень сложной схеме.
И о, радость! Напряжение 110 кВ по линии Кашира – Тула мы получили 30 ноября в 15 ч 52 м, а уже в 16 ч 02 м на ПС 65 подали напряжение по нормальной схеме, к 16 ч 15 м все абоненты города, хлебозаводы, оборонные заводы, водонасосные станции и даже районы Тульской области Синетулица и Сухотино получили электроэнергию в неограниченном количестве. Город как бы вновь ожил. Появилась вода в домах, заработали хлебозаводы. Население и воинские части начали нормально получать хлеб. Оживилась работа в некоторых цехах оружейного, патронного и других заводов. В ночь под 30 ноября я получил сообщение от дежурного инженера Каширской электростанции о том, что наши войска оставляют позиции впереди электростанции и переходят за р. Оку. Каширская электростанция осталась беззащитной. Персонал собирается оставить станцию. То есть Тула может остаться через некоторое время без электроэнергии.
Я немедленно сообщил об этом в штаб обороны города и соединил по высокочастотной связи (осуществляемой по фазе «Ж» ЛЭП 110 кВ Тула – Кашира) с Москвой председателя обороны города – секретаря обкома партии В.Г. Жаворонкова. После этого я через каждые 15–20 минут звонил дежурному инженеру в Каширу и примерно через 2–2,5 часа узнал, что наши войска опять заняли прежние позиции впереди электростанции. На душе отлегло у каширцев и еще больше у нас. Следовательно, наш председатель городского штаба обороны Жаворонков договорился о защите Каширской электростанции, которая будет продолжать снабжать Тулу электроэнергией. 3 декабря в 8 ч 35 м опять пропало напряжение на ПС 64. Повреждение оказалось на среднем проводе – фазе «З» линии Тула – Кашира. Ремонт линии невозможно было организовать, так как повреждения оказались на участке трассы, перехваченной фашистской частью.
Оказавшись в таком положении, попросил дежурного инженера Каширской электростанции подать по двум фазам «Ж» и «К» напряжение по линии Кашира – Тула. В 9 ч 00 м приняли напряжение на ПС 64.
Глубокая, интуитивная вера в душе в нашу мощь, в усиливающийся отпор врагу, помогли нам стойко держаться, не проявляя паники, нытья, ни каких-либо других порочащих советского человека явлений. В коротких, сжатых записях воспоминаний всего не расскажешь из всех волнующих, тягостных событий 1941 года, осады Тулы, но и то, что сказано, мне кажется, хоть немного, но передает тревоги и волнения работавших тогда товарищей и положение, в котором находилась Тула.
Каждый из нас в то грозное время на своем рабочем месте выстоял и выдержал экзамен на звание советского человека – патриота своей Родины.